Средний пол - Страница 114

114

— Как у Мии Фэрроу в «Ребенке Розмари». Выглядит потрясающе, хоть и играет так себе.

А София хлопочет уже возле следующей клиентки:

— Милая, можно я вам дам один совет? Не сушите волосы феном. К тому же у меня есть для вас сказочный кондиционер. Я являюсь его официальным распространителем.

Женщины приходили сюда именно благодаря внимательности Софи — им было нужно чувство безопасности, которое давал ее салон, — здесь они могли не смущаясь демонстрировать свои недостатки, зная, что Софи позаботится о них. Наверное, они приходили сюда за любовью. Иначе они непременно бы заметили, что и сама Софи Сассун нуждалась в помощи косметолога. Они бы обратили внимание на то, что брови у нее подведены, а лицо, благодаря косметике «Принцесса Боргезе», которую она распространяла по комиссии, имеет кирпичный оттенок. Однако трудно сказать, обратил ли я на это внимание именно в тот день или это произошло несколько недель cпустя. Как и все остальные, я был не столько потрясен результатами деятельности Софи Сассун, сколько сложностью самой процедуры. Как моя мама и остальные дамы, я знал, что Софи тратит каждое утро по два часа на то, чтобы «сделать себе лицо». Сначала она накладывала крем для верхних век и крем для нижних век. Потом шли разнообразные слои, напоминавшие шеллак Страдивари. Кроме основной грунтовки кирпичного цвета на ее лице присутствовали и другие оттенки: мазки зеленого, чтобы скрыть покрасневшие участки кожи, розовая пудра для придания румянца, синие тени на веках.

Она пользовалась карандашом для глаз и тушью, карандашом и кондиционером для губ, средством для маскировки дефектов кожи и средством для уменьшения ее пористости. Лицо Софи Сассун напоминало песчаную картину, которую песчинка за песчинкой создают тибетские монахи. Оно исчезало, продержавшись всего один день.

Именно это лицо, повернувшись к нам, теперь произносило: «Сюда, пожалуйста». Софи как всегда была нежна и доброжелательна. Ее руки, умащаемые каждый вечер крем-пудрой, порхали вокруг, поглаживая и лаская нас. Ее серьги походили на археологические раритеты, выкопанные Шлиманом в Трое. Она провела нас вдоль ряда женщин, сидевших с сеточками на голове, сквозь удушающее гетто фенов и проводила за синюю занавеску. В передних помещениях «Золотого руна» Софи укладывала дамам волосы, в задних — удаляла их. За занавеской оказалась группа полуобнаженных женщин, подставлявших разные части своих тел под восковые примочки. Одна крупная дама лежала на спине с задранной блузкой и обнаженным пупком. Другая, лежа на животе, читала журнал, в то время как воск подсыхал на ее бедрах. У женщины, сидевшей в кресле, золотистым воском были покрыты подбородок и скулы, а двум юным красавицам, обнаженным ниже пояса, выравнивали линию под бикини. Внутри царил сильный и приятный запах воска. А атмосфера напоминала турецкую баню: от горшочков с разогретым воском струился пар, и все было пропитано ленивой негой.

— Мне нужно сделать только лицо, — заявил я Софи.

— Можно подумать, что она платит из собственного кармана, — пошутила Софи, обращаясь к моей матери.

Мама рассмеялась, и ее смех подхватили остальные женщины. Все улыбаясь повернулись к нам. У меня только что закончились занятия, и я был еще в школьной форме.

— Радуйся, что только лицо, — заметила одна из обнаженных барышень, которой выравнивали линию под бикини.

— Глядишь, через пару лет тебе захочется съездить на юг, — откликнулась ее товарка.

За этим последовал новый взрыв смеха, сопровождавшийся подмигиванием, и к собственному изумлению я увидел, что на губах моей матери тоже появилась хитрая улыбка, словно, оказавшись за этой занавеской, Тесси превратилась в другого человека. Словно теперь, когда воск склеил нас воедино, она получила возможность обращаться со мной как со взрослой.

— Софи, может, тебе удастся уговорить Калли постричься, — промолвила она.

— Ты действительно немножко обросла, — повернулась ко мне Софи. — Это тебе не идет.

— Нет, пожалуйста, только воск, — ответил я.

— Она никого не слушает, — заметила Тесси. Здесь хозяйничала венгерка с окраин волосяного пояса. Со скоростью Джимми Папаниколаса она разместила всех по своим местам, как продукты на решетке гриля: в один угол отправила крупную розовую даму, похожую на кусок канадской ветчины, с краю усадила меня и Тесси, напоминавших домашнее барбекю, а слева в виде глазуний оставила лежать барышень, мечтавших о бикини, следя за тем, чтобы мы все шипели и поджаривались. Держа в руках алюминиевый поднос, она перемещалась от тела к телу, нанося плоской деревянной ложечкой желтоватый воск на необходимые места и закрепляя его полосками марли. Когда с одной стороной крупной дамы было покончено, она перевернула ее на другой бок. Мы с Тесси сидели откинувшись на спинки кресел и прислушивались к резким звукам, раздававшимся в момент удаления застывшего воска.

— Ой-ой-ой! — кричала крупная дама.

— Ничего особенного, — отвечала ей Хельга. — Я специалист в этом деле.

— А-а-а! — верещала любительница бикини.

— Теперь понимаешь, на что ты готова ради мужчин? — отвечала Хельга в неожиданно феминистском духе. — Ты страдаешь, а они не стоят этого.

Затем она подошла ко мне, взяла за подбородок и, приглядываясь, подвигала голову из стороны в сторону, после чего нанесла воск на верхнюю губу. Следующей была Тесси, с которой она сделала то же самое. Не прошло и тридцати секунд, как воск застыл.

— У меня есть для тебя сюрприз, — промолвила Тесси.

114